Урицкий Моисей Соломонович

Урицкий Моисей Соломонович (1873-1918). В октябре 1917 года член Военно-революционного центра большевистской партии по руководству вооружённым переворотом и свержением правительства России. С 10 марта 1918 председатель Петроградской Чрезвычайной Комиссии. С апреля 1918 совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Северной области. Ответственен за аресты и казни противников большевистского переворота и репрессии по отношению к представителям враждебных, по мнению большевиков, социальных классов. После октября Урицкого назначили членом Военно-революционного комитета, временным комиссаром ВРК в Министерстве иностранных дел и комиссаром по делам Учредительного собрания, а после переезда правительства в Москву – председателем ПетроЧК и наркомом Северной Коммуны по иностранным и внутренним делам. Рекомендовал его на этот пост Ленин, причем несмотря на то, что Урицкий был непримиримым противником Брестского мира с Германией. Видимо, здесь сыграло свою роль крайне вызывающее поведение Урицкого во время ареста членов императорской семьи и разгона Учредительного собрания. Например, на заявлении одного из арестованных по поводу отвратительных условий содержания в камере он написал следующую резолюцию: «Не мы строили, не вам жаловаться». Ответ чисто ленинский, особенно если учесть, в каких тепличных условиях содержался в Лукьяновской тюрьме при царизме сам Урицкий. Как вел себя Урицкий на посту председателя ПЧК, достаточно хорошо известно. Вот, например, что пишет Маргулиес в своей книге «Год Интервенции»: «Секретарь датского посольства Петерс рассказывал, как ему хвастался Урицкий, что подписал в один день 23 смертных приговора». Говорят, что от природы Урицкий не был жесток. Но его положительные задатки стали исчезать в кровавой обстановке первого года революции. Возможно, что прав и Алданов (Ландау), в своем очерке «Убийство Урицкого» написавший, что такое поведение Урицкого можно объяснить его поздним присоединением к большевикам, породившим у него чувство вины перед революцией. Но не стоит сбрасывать со счетов и его слабоволие и нежелание противостоять кровожадному напору Зиновьева и Ленина. Особенно ярко это проявилось после убийства 20 июня 1918 года Володарского, когда Ленин направил Зиновьеву следующую телеграмму: «26 июня 1918 г. Также Лашевичу и другим членам ЦК. Тов. Зиновьев! Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не вы лично, а питерские цекисты или пекисты) удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-можно! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает». Урицкий прекрасно знал, что в те дни ни в одной из питерских газет и ни на одном митинге не было призывов к массовому террору. Но противостоять Ленину и Зиновьеву не решился. Именно этот массовый террор и послужил главной причиной смерти Урицкого, так как одной из его жертв был некто Перельцвейг, близкий друг Каннегисера. 30 августа 1918 года убит в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Леонидом Каннегисером, который заявил, что мстил за расстрел своего друга, кадета Михайловского артиллерийского училища.